Приказано забыть. Катастрофа 1941-го года в исторической памяти России

Сталин готовился к войне. Строго говоря, война - это единственное, к чему он готовился. Раскулачивание, коллективизация, голодомор, форсированная индустриализация, Большой Террор 1937-1938 годов - всё это этапы большого пути по превращению страны в гигантскую фабрику по производству оружия, в военный лагерь, обитателям которого была уготована участь рабочего скота и "пушечного мяса", пишет исследователь Великой Отечественной Войны Марк Солонин.

Возможности для подготовки к войне у Сталина были незаурядные: необъятная территория (что, в частности, позволяла надежнее любой ПВО укрыть военные заводы от ударов авиации противника), практически любое сырье (уголь, нефть, железная руда, цветные металлы) в недрах земли, черноземные поля и безбрежные леса, привычное к нищете и тяжелому труду население.

Главный же ресурс, величайшая удача Сталина была в другом - в обстановке экономического кризиса буржуазия Запада наперегонки бросилась продавать Советскому Союзу военную технику, технологии, станки, лаборатории и целые заводы в полной комплектации. Именно безрассудная и безнравственная политика Запада позволила Сталину превратить хлеб, отобранный у умирающий с голоду крестьян, в горы новейшей военной техники.

Огромный и бессмысленный перевес Советского Союза

Уже в 1937 году на вооружении Советских ВВС числилось 8 139 боевых самолетов - примерно столько же будет два года спустя на вооружении Германии (4 093), Англии (1 992) и США (2 473) вместе взятых. К 1 октября 1939 г. самолетный парк советских ВВС вырос в 1,5 раза (до 12 677 самолетов) и превосходил общую численность авиации всех участников начавшейся мировой войны. В 1940 году воюющая Германия произвела 1 877 одномоторных истребителей и 3 012 бомбардировщиков, а занятый „мирным созидательным трудом“ СССР – 4 179 и 3 301 соответственно.

Столь же грандиозным был и масштаб советского танкового производства. Уже в начале 1939 г. по числу танков (14 540 - и это не считая устаревшие Т-27 и легкие плавающие Т-37/38) Красная Армия ровно в два раза превосходила армии Германии (3 420), Франции (3 290) и Англии (550) вместе взятые.

К 22 июня 1941 г. танковый парк советских Вооруженных сил выражался немыслимой ни для одной страны мира цифрой 21 447 танков. Для сравнения - на вооружении вермахта, воюющего на пространстве от Северной Африки до севера Норвегии в июне 1941 г. числилось всего 5 440 танков и самоходных орудий.

Совершенно уникальным был уровень моторизации артиллерии Красной Армии. На три дивизиона (36 гаубиц) в обычной стрелковой (не танковой, не моторизованной!) дивизии по штатному расписанию полагалось 72 трактора (гусеничных тягача), 90 грузовых, 9 специальных автомашин.

О такой роскоши немецкие артиллеристы не могли даже мечтать - в пехотной дивизии вермахта вся артиллерия была на конной тяге.

Благодаря многолетним усилиям советской пропаганды "все знают", что в первый день войны немецкие диверсанты перерезали все провода, и Красная Армия осталась без связи и управления. Оставляя за скобками вопрос о том, как четыре роты диверсантов полка "Бранденбург" смогли "перерезать все провода" на фронте от Балтики до Черного моря, напомню пропагандистам, что кроме проводных телефонов в Красной Армии были и средства радиосвязи. Вот в таких количествах:

- 1 638 мощных радиостанций (РСБ, РСМК, 11-АК, РАФ) для организации связи в звене "дивизия-корпус-армия";

- 6 729 радиостанций 5-АК, радиус действия 25 км при телефонной и 50 км при телеграфной связи, использовалась в звене "полк-дивизия";

- 41 735 батальонных радиостанций (РБ, 6-ПК, РБК, РБС, РРУ и др.).

 

 

Не были забыты и простые винтовки. На момент начала войны в Красной Армии числилось 7 740 тыс. винтовок и карабинов всех типов, т.е. в среднем по 33 тыс. на каждую из 236 стрелковых и кавалерийских дивизий. Принимая во внимания, что по штатному расписанию стрелковой дивизии полагалось иметь 10 420 винтовок и карабинов, реальную ситуацию можно обозначить словами "три винтовки на одного" - а вовсе не "одна винтовка на троих", как рассказывали нам пропагандисты.

Причем из этих 7,74 млн. стволов 1 млн. приходился на СВТ (самозарядная винтовка Токарева), которые на тот момент могли считаться одним из лучших в мире образцов стрелкового оружия (подтверждением чему служит, в частности, тот факт, что трофейные СВТ были официально приняты на вооружение вермахта).

Советская военная доктрина - продолжение идеологических целей

Большая армия создавалась для решения больших задач. Их никто и не скрывал. В Декларации о создании Союза ССР (30 декабря 1922 г.) было сказано, что новое государство "послужит решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику". На государственном гербе СССР серп с молотом накрывали весь земной шар, а границы "пролетарского государства" не были обозначены даже тончайшей линией.

Государственным гимном был "Интернационал", а в столице страны Москве расположился Исполком Коминтерна - руководящий центр глобальной подрывной организации, которая, игнорируя государственные границы и нормы международного права, пыталась (к счастью - безуспешно) насадить контролируемую Сталиным диктатуру по всему миру.

Наконец, стремление к экспансии нашло свое прямое выражение в актах агрессии, совершенных в 1939-1940 годах против Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии. Болгария и Турция были на очереди - о чем однозначно свидетельствуют протоколы переговоров Молотова с руководством Третьего Рейха в ноябре 1940 года.

 

На рассвете 22 июня 1941 года началась советско-германская война. И огромная, вооруженная "до зубов" новейшей боевой техникой армия исчезла. Растаяла. Мировая военная история не знала катастрофы такого масштаба.

К 6-9 июля 1941 г. войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий и минометов, более 1 млн. единиц стрелкового оружия. Учтенные потери личного состава этих трех фронтов составили 749 тыс. человек. За первые 20 дней войны немцы заняли территорию площадью порядка 450 тыс. кв. км, что примерно в 2 раза больше территории Польши, оккупированной вермахтом в сентябре 1939 года, и в 3 раза больше территории Бельгии, Голландии и северо-востока Франции, захваченных вермахтом в мае 1940 года. 10 июля немцы заняли Псков, 16 июля - Смоленск. 

Две трети расстояния от западной границы до Ленинграда и Москвы были пройдены менее, чем за месяц. К 1 августа 1941 г. советские ВВС потеряли 10 тыс. самолетов (в четыре раза больше, чем было у люфтваффе на Восточном фронте), из которых 5 240 числились как "неучтенная убыль".

И все же самым невероятным во всей этой истории следует признать не высокие темпы и глубину наступления вермахта, не огромные цифры потерь Красной Армии - а удивительные (неправдоподобно малые) потери противника.  

К 10 июля общие потери (убитые, раненые, заболевшие, пропавшие без вести) вермахта достигли 77 тыс. человек, что составляет всего 2,3% от исходной численности группировки. 1 из 40 солдат - такой ценой немцы заплатили за разгром Первого Стратегического эшелона Красной Армии (по числу дивизий не уступавшего ни одной европейской армии, а по количеству танков и самолетов в разы превосходившего любую из них).

Наступающий, причем чрезвычайно успешно наступающий Вермахт нес потери в десятки раз меньшие, чем обороняющаяся Красная Армия. В ходе того, что советская историография называла "приграничным сражением" (т.е. отступления на глубину 450-500 км) соотношение безвозвратных (убитые и пропавшие без вести) потерь сторон составило 1 к 35.  В целом за весь 1941 год соотношение безвозвратных потерь составило порядка 1 к 28.  

Что это было?

Начнем с того, что даже те немногие факты, которые мы уже перечислили, позволяют со всей определенностью сказать - чего НЕ  БЫЛО. Не было "многократного численного превосходства противника в танках и авиации", о котором нам так много рассказывали.

Не было и быть не могло превосходства противника в численности личного состава: на момент начала войны в Красной Армии числилось более 5 млн. человек, в ходе объявленной всеобщей мобилизации с 23 по 30 июня призвали еще 5 млн., в дальнейшем до конца года было призвано (по данным разных источников) от 6 до 8 млн. человек; немцы же начали войну на Восточном фронте с численностью группировки в 3,3 млн., и до конца года на фронт прибыло (в составе новых соединений и маршевого пополнения) порядка 1 млн. солдат.

Не имеет смысла даже начинать бесконечный спор о толщине брони, мощности моторов и качестве топливных фильтров - никакие фильтры не могли стать причиной соотношения потерь 1 к 28 (такие цифры возможны разве что в том случае, когда дикари с копьями и камнями пытаются сражаться с белыми колонизаторами, вооруженными пулеметом "Максим").

Внезапный первый удар, нанесенный противником, мог стать фатальным для пограничной заставы, для частей и подразделений Красной Армии, находившихся в 10-20 км (предельная дальность стрельбы дивизионной артиллерии) от границы - но не он послужил причиной чудовищных потерь в "киевском котле" (сентябрь 1941-го года, более 500 тыс. пленных), в "вяземском котле" (октябрь 1941-го, 650 тыс. пленных), "харьковском котле" (май 1942-го года, 240 тыс. пленных).

Бесконечный спор неуместен еще и потому, что ответ на вопрос о причинах разгрома известен. Его дал тов. Сталин, причем долго ждать ответа не пришлось. 16 июля 1941 г. Сталин лично подписал Постановление ГКО № 169, в котором было сказано дословно следующее: "Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником".

Спорить не о чем, но можно и нужно перевести эмоциональные оценки ("как стадо баранов") на язык конкретных цифр.

Первой из этих цифр будет скорость наступления вермахта. Если пехота проходит в день по 15-20 км, на восток, то это не наступление, а погоня за панически бегущим противником; воевать при таком темпе немцам было просто некогда. Если немецкая дивизия (а это от 12 до 16 тыс. человек) теряла в среднем по 40-50-60 человек в день, то это значит, что противник этой дивизии почти не сопротивлялся.

Феноменальное соотношение безвозвратных потерь сторон имеет простое и понятное объяснение: безвозвратные потери немцев - это убитые, а безвозвратные потери Красной Армии - это убитые плюс "пропавшие без вести", каковых было на порядок больше убитых. Пропавшие вовсе не пропали бесследно. По немецким данным, до конца 1941-го года они захватили в плен 3,8 млн. красноармейцев (примечательно, что в 1993 году выпущенный группой военных историков российского Генштаба вполне официальный статистический сборник "Гриф секретности снят" называл несколько большую цифру - 4,1 млн. пленных).

Точную численность дезертиров назвать невозможно (сама природа этого явления исключает возможность точного учета), но только органами НКВД (без учета деятельности армейских заградотрядов) в 1941 году было задержано 710 755 дезертиров. Несмотря на формальную точность, эти отчеты, разумеется, не дают полной картины произошедшего.

Есть все основания предположить, что бОльшая часть дезертиров побежала не назад (на восток), в объятия НКВД, а постаралась остаться на оккупированной противником территории. В 1943-1944 годах, в ходе наступления Красной Армии, этих беглецов возвращали в строй, и по данным упомянутого сборника "Гриф секретности снят" таких "повторно призванных" набралось 940 тыс. человек. Не будем забывать и о том, что не все они ждали прихода Красной Армии - сотни тысяч с оружием в руках воевали в составе боевых и карательных частей оккупантов и от повторного призыва уклонились или в результате собственной гибели, или в ходе отступления вместе с немцами на запад.

Документы штабов Красной Армии свидетельствуют о совершенно невероятных пропорциях потерь танков и танкистов. Если в танковых дивизиях вермахта на один безвозвратно потерянный танк приходится 30-40 (иногда и 70-80) убитых и раненых людей, то летом 1941-го года в советских танковых дивизиях учтенные потери личного состава всего лишь в 3-4 раза больше потерь танков.

Наверное, самую объективную оценку действий советских танковых войск мы находим в документах противника. Там, где советские танки пропадают тысячами (Юго-Западный фронт), немцы теряют от силы одну-две сотни противотанковых пушек. Немецкие зенитные подразделения, якобы отразившие удар сотен советских танков "новых типов" (КВ и Т-34), теряют убитыми и ранеными всего несколько десятков человек.

Нельзя не упомянуть и потрясающий воображение масштаб безвестной пропажи командного состава Красной Армии:

-  163 командира дивизии (бригады)

-  221 начальник штаба дивизии (бригады)

- 1114 командиров полков

 Это перечень командиров Сухопутных войск (без учета авиационных командиров, не вернувшихся с боевого вылета), пропавших без вести за всё время войны. "Без приметы и следа" пропал офицерский корпус, по численности достаточный для укомплектования 150-200 дивизий. Как такое может быть в воюющей, сохраняющей минимальную управляемость и дисциплину армии?

Красная армия просто отказалась воевать в начале войны

Sapienti sat. "Умному достаточно", как говорили древние римляне. Красная Армия бросила оружие и разбрелась по лесам и полям. Это и есть простая и исчерпывающая причина военной катастрофы 1941-го года. Можно привести еще десять, сто или тысячу цифр и фактов, подтверждающих такой вывод, но едва ли они повлияют на готовность признать неприглядную истину со стороны нынешней российской власти, официальной историографии и массовой пропаганды.

Ибо здесь они увидят (и вполне обоснованно увидят!) покушение на самую главную "духовную скрепу". Родившимся в СССР эта "скрепа" хорошо известна: власть может делать с подвластным ей населением что угодно, но в случае нападения внешнего врага население должно "как один человек" подняться на защиту своих начальников. Государство при этом следует называть Родиной, а Родина - это мать, а маму от злобного соседа надо защищать всегда, какой бы эта "мама" ни была.  

Замечательная логика, для выживания антинародного режима совершенно необходимая. И поэтому страшная правда 1941-го года была и остается окруженной непреодолимым "заговором молчания".

********************************************************************************

Литература

1. "Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР". Moskva:, Voenizdat, 1993.

2. "Россия-XX век, Документы. 1941 год". I raamat. Moskva: Fond “Demokratija” 1998.

3. М. Мeltjuhhov. "Упущенный шанс Сталина". Мoskva: Vetše, 2000. [Eesti keeles: Mihhail Meltjuhhov. Stalini käestlastud võimalus. Tõlkinud Vello Ravell. Tartu: Kaitseväe Ühendatud Õppeasutused, 2005]

4. “Боевой и численный состав Вооруженных сил СССР в период ВОВ. Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.)”. Moskva: 1994.

5. B. Müller-Hillebrand. "Сухопутная армия Германии. 1933 -1945". Мoskva: Izografus, 2002.

6 F. Halder. "Военный дневник". 3. ld. Moskva: Voenizdat, 1971.

7. "Сведения о потерях самолетов за два года войны". TSAMO, f. 35, nim. 11333, s. 23, l. 353.

8. "Ведомость наличия средств связи в военных округах". TSAMO, f. 16, nim. 1709, s. 39, l. 57-59.

9. М. Solonin. "Июнь 41-го. Окончательный диагноз". Moskva: Jauza-EKSMO, 2013.